Утром на рассвете, огромные гранитные стены Альзонии окутали густые клубы пыли. Вблизи столицы Алкмаара уже давно свирепствуют пустынные бури, нагоняя на город град крупиц песка и сухого горячего ветра с дюн. Жители жалуются на нехватку воды, а также постоянно требуют разрешение выезда из города по своим делам, но власти категорически всех держат у себя, не отпуская и не пропуская странников или купцов. Одним словом, в столице царили беспорядки.

Тем временем по шумным улочкам трущоб пробирался отряд тамплиеров следуя за своим лидером. Облаченные в свои церемониальные доспехи они расталкивали людскую массу, освобождая себе путь. Здесь все было переполнено бедняками, сутенерами и их шлюхами. Вонь от навозных куч и потных тел стояла просто жуткая! А жара вдобавок все это разносила на многие мили, что делало из этого кошмарную картину.

Наконец тамплиеры, пройдя череду душного лабиринта трущоб, добрались до основания медного зиккурата. Величественное строение, замещающее в Алкмааре храм - сияло от солнца. От нагретых ярусов стен исходил пар, а некоторые его части даже почернели. Когда тамплиеры поднялись наверх по выщербленным каменным ступенькам их лидер подошел к массивным вратам и постучал. Через пару секунд двери врат дрогнули и начали отворяться. В проеме показалась тощая фигура в сером плаще и капюшоне.

- А капрал Ноздро? Проходите-проходите, жрица ждет вас, – сказал он бесстрастно лидеру тамплиеров и повел их всех за собой.

Они проходили через темные и закуренные уровни зиккурата и только на нижних помещениях, мрак отступил, и блеклый свет появился став радовать глаза. Однако здесь было не меньше душно, чем на поверхности.

- Dross’ if rull mrudass! – почтительно произнес Ноздро на древнем Алкмаарском наречие, которое дословно переводится как: «Жизнь без греха покровительнице!». Та, которую назвали покровительницей, восседала на своем ониксовом троне и пристально разглядывала визитеров. Ее легкая шелковая мантия, украшенная ритуальными символами, завораживала взгляды тамплиеров. Эта женщина была посланником духов – ушедших теней прошлого, которые разговаривали с живыми. Она – верховная жрица Алкмаара олицетворяла его традиции.

- Вы пришли, чтобы проводить меня во дворец? – спросила она, приглаживая свои иссиня-черные волосы. Ей ответили утвердительно, после чего она встала и велела ее всем снаружи подождать…кроме Ноздро.

- А тебя я тоже видела, воин, – произнесла она, касаясь его плеча. Он понял, что это относится к ее ведению. Однако спросил из-за любопытства терзающего его:

- Скажи, что со мной будет? Я паду в сражение, или умру от старости хрупким стариком?

Но теперь она молчала и лишь грустно смотрела на него. Когда он поднял взгляд на ее лицо, то вдруг вздрогнул, уведя что-то в желтых зрачках этой женщины. Он почувствовал внезапный порыв тошноты и бессилия, и сразу затем присел на корточки: в его мозгу резко пронеслись зловещие картины будущего, врываясь подобно кинжалу разрезая нервы. Жрица тоже присела рядом и положила ладонь на его вспотевший лоб.

- Мало кто вспомнит после прежнею жизнь, все будет как в тумане, воин. С этим сложно смерится, но все так и будет, увы. Должно быть, спросишь, почему ты, а не кто-то другой? Я отвечу: ты будешь одним из тех немногих выживших, которые стали очевидцами этих роковых событий нашего народа…

После, когда жрицу проводили к Ашгану во дворец, Ноздро отлучился и направился к себе в комнату что в резиденции тамплиеров. Подавленный глубокой апатией он присел в темном углу, прислонившись к холодной стене. Бешеные раздумья преследовали его. «Почему? Разве не в силах кому-то это остановить?! И все в один день закончится, исчезнет; померкнет радость бытия, заменившись на вечный сон проклятой действительности, что грядет так скоро – слишком скоро…»
И он поджал к себе колени – его трясло, а тело покрывалось холодным «бисером». Напротив него дверцы окна бились от ветра, но эти монотонные звуки не могли отвлечь его от тех раздумий – они его поглотили. Он очень устал, и все за один день.

На следующее утро все было как обычно: невыносимая жара, суматоха на базаре, глупый беззаботный люд, что бродил по кварталам, собирая упавшие финики под их пальмами, или люди глубокопогруженные своей ежедневной работой. «Все текло правильном песком» - гласила алкмаарская поговорка, говоря, что все, как и прежде. Но Ноздро теперь знал, что это не так, а лишь вопрос времени. Сегодня он проснулся такой же подавленный, как и вчера. А во время завтрака (которому он и не прикасался) его известили, что Ашган поругался с верховной жрицей во время аудиенции; прогнал ее с позором, назвав безумной, приказал отвести обратно в зиккурат и поставить охрану около него, не пропуская к жрице и не выпуская ее. Ашган – колдун-правитель был и сам одним их верховных жрецов Алкмаара, но не обладал даром предвидения как она. Он просто не мог поверить в это – не имел право, всю жизнь, правя своим мистическим народом, узнать вдруг его падение. Он бы еще простил ей это поспешное известие, но когда в ее словах возникла вот это прямое утверждение: «Все падут подобно срезанным колосьям, а твоя могучая магии не остановит ее…» - привело его в бешенство.

Сам Ноздро даже не знал, как поступить в такой ситуации. То ли пойти предупредить магистра о грядущей беде, или еще кого-то, или самому просто начинать собираться, чтобы уйти поскорей отсюда – со своей родины, где его предки всегда блуждают здесь охраняя. Вить недалек тот день, когда Алкмаар превратится в самое страшное и заброшенное место в Невендааре; могильная тишина покроет эти земли, и вся жизнь безвозвратно уйдет, оставляя лишь прежним безмолвное завывание ветра…

И вот Ноздро уже ждал – ждал встречи, за которой прошел несколько миль горячего песка. Эта была гулкая гробница наполненная сухими мумиями, мирно лежащих в отверстиях стен. Вся эта городская суета зразу прошла; вспомнились ярко древние традиции, победы и поражения, праздничные дни, а главное мудрые советы мертвых. Именно за ними и пришел Ноздро.

«Столько славы…и все в один день канет в лето. Но духи они знают из всего этого выход – я в это верю!»

Он коленьями присел на холодную плитку пола и сосредоточился. Нужно было терпение, и глубокий зов из самой души, чтобы призвать духов. Алкмаарцы обращались к своим предкам только в самых крайних случаях, но именно сейчас это было за краем крайнего – все было очень сложно и фактически очевидно: Жрица получила ведение, и этого достаточно было, чтобы поверить. Поверить в горькое очевидное – пророчество, чья тень уже накрывает его народ.
Его снедали эти знания. В первые минуты, когда все открылось ему от жрецы, он чуть не захлебнулся в порыве эмоций...
Ноздро глубоко выдохнул и открыл глаза. Мир изменился. Вернее реальность пропала, стало все другим. Все было так сонно, расплывчато, аморфно как в воде. Он находился в каком- то образе пузыря, который блуждал зигзагами через вершины острых каменных пик. А внизу не было основания - лишь пропасть с густым туманом. Неожиданно чей-то голос нагнал его из той бездонной пропасти. Он замедлил движение и вскоре застыл – стал парить.

«Ноздро? – послышался вновь голос. Затем продолжил – Я знаю, зачем ты явился, но заранее предупреждаю: помощи не жди. К нам обращались и до тебя, и получили тот же ответ.»

«Но это невозможно, предки! Солониэль не может так поступить! Это противоречит самому ее существу. Она зародила воды, и они питают весь Невендаар и жизнь на нем»

«Мальчик мой, увы,…все уже предопределено. Наш народ обречен. Ни могущество Ашгана, ни неистовая вера в нас вас не спасут. Смирись с этим»

• Категория: Проза
• Просмотров: 2835
• Добавил: Mozart
• Рейтинг:
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5