Не встревавший в разговор Имлах терпеливо дождался, когда возникнет пауза, и негромко, но настойчиво произнёс:
- Идём. Уже совсем немного - и мы дома.

Напев свирели спереди повторился; он был уже совсем близко. Если бы не продолжающаяся литься мелодия, трое путников едва ли заметили бы, что они уже не одни: из-за деревьев слева и справа на тропу вышли двое эльфов в пёстрых плащах дозорных. Вышедший слева опирался на длинное, выше своего роста - а он был высок даже по эльфийским меркам - копьё, вышедший справа был вооружён луком, сейчас, правда, закинутым за плечо: руки его были заняты свирелью. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, что похожи не только свирели в его руках и руках Имлаха - если бы не перехваченные на затылке зелёной лентой волосы, отличить дозорного от Имлаха было бы весьма затруднительно. Хотя всё-таки можно: дозорный был чуть выше Имлаха и несколько шире в плечах.

- У нас гости, брат. - Слова Имлаха рассеяли последние сомнения: сходство его с дозорным было отнюдь не случайным.

- Гостья, ты хочешь сказать. - Дозорный улыбнулся; даже улыбка его как две капли воды была похожа на улыбку, светившуюся на лице Имлаха. - Мы с Эльриасом, - при упоминании своего имени высокий дозорный согласно кивнул, - уже давно услышали ваши голоса. Идёмте, а то кое-кого, - от выразительного взгляда, которым брат Имлаха одарил Йен, любая другая эльфийка столь юного возраста смутилась бы, но целительница только слегка зарумянилась и, гордо вскинув голову, уставилась куда-то в сторону, - уже заждались дома. - Дозорный перевёл взгляд на Имлаха; молодой охотник, неожиданно для своих спутниц, смутился не хуже Йен и принялся изучать носки своих сапог с таким видом, словно там было что-то уж очень интересное.

Дозорные сошли на тропу и, обмениваясь вполголоса какими-то короткими фразами, направились в сторону селения.

Имлах, убрав свирель в куртку, поспешил за своим братом и его напарником. Йен, печально вздохнув, поправила сумку на плече и с каким-то покорством поплелась вслед за охотником.

Едва путники вступили на территорию поселения, шедшие впереди дозорные, как по команде расступились, пропуская шедших следом Имлаха и девушек вперёд. Сами они, обменявшись какими-то непонятными для непосвященных знаками на пальцах, развернулись и отправились обратно, исчезнув из виду так же незаметно, как и появились. Похожий на Имлаха дозорный, правда, успел шепнуть что-то брату на ухо, но что именно - до слуха окружающих так и не дошло. Снова повеселевший было Имлах весёлым был недолго: его, как оказалось, ждали.

Молодая темноволосая эльфийка, казавшаяся из-за властного, гордого выражения на своём прекрасном лице, чуть ли не воплощением Солониэль, узревшей Вотана, завидев Лориэль, смерила гостью взглядом, в котором с равным успехом можно было разглядеть и недоверие, и некоторое высокомерие, и тайную зависть, и, наконец, самое обычное любопытство. Впрочем, гораздо больше её интересовал Имлах; сорвавшись с места, как орлица, высмотревшая зазевавшуюся добычу, она ловко подхватила Имлаха под руку, так что охотник даже рта не успел раскрыть. Девушка и охотник отошли на почтительное расстояние, так, что их стало не очень хорошо слышно, зато прекрасно было заметно, что Имлах, явно трепетавший перед своей прекрасной похитительницей, о чём-то ей рассказывает с такой миной на лице, словно он провинился по меньшей мере в предательстве всего Альянса разом.

- Это его невеста. - пояснила Йен, снимая сумку с плеча и потягиваясь: очевидно было, что нести сумку она несколько подустала. - У них скоро свадьба, - добавила она с лёгкой завистью, - вот Офириэль и устраивает иногда Имлаху такие проверки, словно боится, что его дракон унесёт. - добавила Йен с некоторым сочувствием в голосе. - Офириэль вообще-то хорошая, только строгая очень... и недоверчивая. - Йен словно извинялась за не очень красивую сцену, которую устроила охотнику его прекрасная избранница. - Может, из-за того, что у неё бабка была дриада? Не знаю... - пожала она плечами и, видимо, хотела добавить что-то ещё, но осеклась на полуслове.

Шествовавшую - сказать по-другому про ту, кто приближался к девушкам, было трудно - по центральной улице поселения эльфийку не заметить было трудно. Она была красива - но, в отличие от красоты той же Офириэль, это была красота не набирающей силу весны, а красота осени - красота мудрости и зрелости, спокойная и неяркая, но исполненная внутреннего достоинства. Ни седины, ни морщин - внешних признаков почтенного возраста, свойственных женщинам других рас - у эльфийки, что неудивительно, не было и в помине, но даже с первого взгляда было понятно: за плечами у этой дочери Галлеана не один век, а то и не одно тысячелетие.

Йен огляделась по сторонам, словно ища защиты, но помочь ей было некому: дозорные-провожатые давно покинули поселение, отправившись вновь нести свою незаметную, но такую нужную службу, а Имлаха, попавшего в плен своей очаровательной, но такой строгой невесты, и самого было впору спасать.

- Дочь благородного рода не скроют никакие одежды. - произнесла она после некоторой паузы, недолгой, но настолько выразительной, что слабому духом могла показаться и вечностью. - Не стану спрашивать тебя, девочка, о причинах, что вынудили тебя оставить родной дом - как и о том, что привело тебя сюда. Будет желание - поведаешь сама. Пока же я, Эливриен из рода Изумрудного Единорога, приглашаю тебя...
- Лориэль, - пискнула было Йен, но, наткнувшись на строгий взгляд прабабушки, замялась и умолкла.
-... Приглашаю тебя, Лориэль из рода... не сомневаюсь, что это славный и достойный род, пусть у тебя и были причины его не называть, - как ни в чём не бывало, не запинаясь и ни жестом, ни словом не выдавая своих чувств, продолжала Эливриен-старшая. - стать гостьей моего дома и разделить со мной трапезу и кров.
И почтенная эльфийка вежливо, но с подчёркнутым достоинством, как и подобает гостеприимной хозяйке из хорошей семьи, отлично знающей цену и себе, и гостю, и правилам хорошего тона, склонила голову.
- Что же касается вас, юная госпожа, - Эливриен даже не обернулась в сторону Йен, но та всё равно залилась яркой краской, словно на неё смотрели в упор, - будьте готовы к неприятному разговору. Старейшина Фаэрдиль уже знает и о нашей гостье, и о тех гостях, - Йен поёжилась, словно на неё вдруг подуло холодным ветром с близких гор, - что проходили через наши земли не так давно.
- Но бабуш... - попыталась было что-то возразить Йен, но снова осеклась. Что самое удивительное, на сей раз её не останавливали ни словом, ни жестом: она словно поняла каким-то шестым чувством, что ни оправдываться, ни возражать сейчас не стоит.
- Ступайте за мной. - Эливриен так же величественно, как и подошла, развернулась и направилась обратно.

Йен послушно закинула сумку на плечо.
- Идём! - юная целительница кивнула куда-то вперёд по улице, словно приглашая Лориэль. И, не дожидаясь ответа, зашагала вслед прабабушке.

Шедшая первой Эливриен, остановившись на почтительном расстоянии от эльфа с посохом, чуть склонила голову в явно церемониальном приветствии.
- Фаэрдиль, супруг мой, - голос почтенной эльфийки звучал теперь торжественно - видимо, как того требовал момент. - хочу представить вам нашу гостью. Имя сей достойной девы Лориэль, и я позволила себе предложить ей гостеприимство в нашем доме.
- Любому из народа Галлеана, будь то благородный или дикий эльф, муж или дева, всегда рады в нашем поселении и найдётся место в его жилищах. Что же касается нашего дома, не сомневаюсь, что под его кров вступит достойная гостья, ни словом, ни делом не способная навлечь на него беду и бесчестье. - У старейшины оказался неожиданно звучный для эльфа весьма хрупкого телосложения голос: казалось, его слышно на другом конце селения. Фаэрдиль почтительно, но с достоинством, как истинный старейшина клана, преклонил голову перед Лориэль, приветствуя гостью. - Но не буду задерживать более вас, почтенная супруга, и вас, достойная гостья: увы, обязанности не позволят мне лично сопроводить вас.
- Что же касается вас, юная госпожа, задержитесь ненадолго. - Эти слова был адресованы Йен; юная целительница чуть заметно вздрогнула, ,когда старейшина обратился к ней, но, быстро совладала с волнением и, склонилась в глубоком поклоне. - Мне было бы весьма небезынтересно выслушать, что вы поведаете мне о событиях, что произошли с вами в последние два дня.
Фаэрдиль ещё раз учтиво поклонился, словно давая понять, что аудиенция окончена, и скрылся в дверях. Йен, не дожидаясь, пока часовой займёт своё место у входа, шустро, как мышонок, прошмыгнула вслед за старейшиной.

- Но идём, Лориэль. - в первый раз с момента встречи в голосе Эливриен не было ни капли официальности: просто слова, обращённые от немало пожившей и повидавшей эльфийки к более юной родственнице. - Я покажу тебе наш дом и ещё... - в голосе Эливриен неожиданно зазвучала таинственность, - мне хотелось бы посекретничать с тобой наедине, пока не слетелась вся семья. - Идём, здесь уже недалеко.

И почтенная эльфийка, развернувшись в ту сторону, где, видимо, и был дом, легко, словно за её плечами и не было прожитых веков, зашагала по боковой улочке, показывая Лориэль дорогу в своё жилище.

- Проголодалась? - участливо спросила пожилая эльфийка. - Думаю, да... потерпишь немного? Скоро придёт Йен - тогда и ужинать будем. Дичь по-фальгенхеймски - ручаюсь, такого тебе пробовать ещё не доводилось. - Эливриен улыбнулась. - Но говорить мы будем не только о трапезе, как ты понимаешь. - Улыбка исчезла с лица эльфийки так же внезапно, как и появилась. - Не хотела при молодых... ни к чему им это пока знать... Я ведь поняла, из какого ты рода. Не спрашивай только, как... это не тайна, нет - просто сама когда-нибудь научишься этому, придёт со временем. Как пришло когда-то ко мне... - Эливриен задумчиво выбила пальцами руки какой-то ритм на подлокотнике и вопросительно взглянула на Лориэль. - Дочери рода Золотой Листвы ничего не хотелось бы рассказать? Нет, я не настаиваю... просто мне так показалось, тебе нужно выговориться. Хотя бы немного.