Вода закипела. Йен аккуратно высыпала ингредиенты, необходимые для приготовления отвара, в котелок, выждала немного, пока на воде не появится пена и принялась за чародейство. Руки эльфийки, как две шустрые птицы, запорхали над котелком, губы шевелились, издавая шёпот, который можно было бы, глядя на сосредоточенное лицо юной целительницы, счесть даже зловещим. Темп выговариваемых заклинаний всё ускорялся, Йен перешла на скороговорку, казалось, это так и будет тянуться, но неожиданно целительница прекратила всякие манипуляции над котелком, громко всплеснула руками и воскликнула громким шёпотом: "Aeksin!"

Над котелком поднялось облачко голубоватого пара и мигом растаяло в воздухе. Йен откинулась от котелка и тяжело выдохнула:
- Готово! Можно снимать с огня. Этот отвар, - Йен едва заметно кивнула на котелок (сил у неё явно поубавилось). - когда немного остынет, надо будет процедить через чистую тряпку и дать этому крикуну. - На инквизитора эльфийка даже не взглянула, но и так было понятно, о ком речь. - На первый раз - глотков пять, больше будет вредно. Он и так, похоже, в уме повредился, если перестараться с лекарством - может совсем плох стать...

После этих слов Йен подтянула к себе сумку, переползла под дерево и устало привалилась к стволу. Сил её хватило только на то, чтобы сказать:
- Всё, меня пока не трогайте.
Румянец на лице Йен сменился на лихорадочную бледность, сейчас она казалась намного старше своих лет. Юная эльфийка закрыла глаза и, казалось, задремала.

Когда они уже порядочно отошли от того места, где Йен повстречалась со Следопытом и Рагносом, шедший до этого молча охотник вдруг заметил, как бы невзначай:
- Я их видел. Гнома и тех двоих... людей.
- Видел? - Йен не подала виду, что это её взволновало, но голос юной целительницы задрожал. - И что?
- Ты им помогла. - охотник был спокоен, в его голосе не звучало упрёка: он просто давал понять, что знает, чем Йен занималась всё то время, пока её искали.
- Один из них был совсем плох. - Йен упрямо сжала губы. - Если бы я ему не помогла хоть чуть-чуть... Значит, меня зря учили врачевать, значит, я - плохая целительница.
- Ты - очень хорошая целительница, Йен, ты это знаешь. Я помню, ты ещё в детстве лечила, как умела, друзьям царапины и разбитые коленки. Да и нет у вас в роду плохих целительниц...
- Тогда чего ты от меня хочешь? - в голосе Йен появилось раздражение.
- Я хочу, чтобы ты подумала, что скажешь прабабушке, когда она спросит, где ты была всё это время. - в голосе охотника впервые зазвучала хоть какая-то эмоция. - И особенно - что ты скажешь прадедушке. Сама знаешь, как старейшина Фаэрдиль относится к гномам... и к людям - тоже.
- Знаю. - уверенно ответила Йен. - Поэтому скажу правду.
- Ну, дело твоё, - голос охотника вновь стал спокойно-безмятежным. - Мы, кстати, почти пришли.
- Я вижу.

За деревьями в самом деле появился просвет. Присмотревшись повнимательнее, можно было даже различить - различить эльфу, естественно, для представителя любой другой расы лес бы так и остался лесом - невысокие, аккуратные хижины поселения.

Молодой эльф и целительница бесшумно, как две дикие кошки, поспешили через лес к тому месту, где тропа перед тем, как вывести напрямую к селению клана, делала резкий поворот.

Выйдя на тропу, охотник, едва отдышавшись, сорвал травинку и небрежно прислонился к дереву с видом, как будто стоял здесь уже часа два и уже успел устать, ожидая. Йен, больше уставшая и менее склонная к эффектам, просто сняла с плеча сумку и привалилась к стволу могучей, почти в обхват, сосны. Молодые эльфы замерли в ожидании: гостья должна была появиться на тропе с минуты на минуту.